Подснежники

В середине февраля начинали появляться проталинки, а в начале марта - первые подснежники. Они росли на озере. Озеро представляло собой вовсе не озеро, хоть так и называлось. Как я сейчас понимаю, вода в это озеро попадала из главного арыка, который начинался где-то в районе. У нас он разветвлялся: большая часть поступала в озеро, а остальная текла через весь посёлок и дальше... Куда дальше, долго оставалось загадкой, те края вообще казались мне далёкими и чужими. Часть воды в нашем озере была из горной речки Ак-су, что означало "Белая вода". Начало её было где-то в горах. В районном центре она была совсем не рекой, а ручейком, зато текла по широкому ложу из гальки. Местами люди вырыли ямы, чтобы можно было купаться в жару. А к нам "Ак-са" (именно так произносили все) приходила закованная в искуственные берега рукотворного канала -арыка. Вода в озере всегда была ледяная, а летом только небольшая полоска в 10 сантиметров прогревалась. Мы даже этого не замечали, все могли плавать с детства. А отдыхающие, место, где я жила, было Домом отдыха (Дом отдыха "Манкент"), не решались все 12 дней отдыха войти в воду. Вода была голубая, как в море. Замечательным местом был пляж, с настоящим белым песком, питьевым фантанчиком, навесом для загара. Но самое замечательное - водопад! Самый настоящий! Падающий с огромной высоты, гремящий и шумящий, привлекающий множество людей к себе. Все желающие, а их было всегда много в знойные дни лета, собирались на специальной площадке, чтобы полюбоваться фейерверком брызг, которые рассыпались, искрясь на ярком солнце, с грохотом падали и разбивались где-то внизу. Было даже страшно. Чтобы рассмотреть водопад , можно было спуститься по тропинке вниз и оказаться там, куда падал водопад. Здесь всегда было прохладно, и миллионы крохотных брызг падающего водопада, уносимые ветерком, накрывали тебя, даря ощущение комфорта и прохлады, дышалось, как после грозы. Можно было, слегка повернувшись и найдя удачную перспективу, увидеть радугу даже без дождя. Ещё лучше - присесть на корточки и смотреть снизу вверх на пылящий поток ослепительно белой воды. Когда вода оказывалась внизу, она бурлила и пенилась, пена - это просто тысячи и тысячи воздушных пузырьков, которые рождали то снежно белое прохладное облако, которое бурлило у самых твоих ног. Дальше вода продолжала свой путь уже в объятиях арыка, заросшего камышом, зарослями ежевики, какими-то неведомыми травами и травинками, вода продолжала свой путь дальше, чтобы напоить сады и поля какого-то неведомого мне Карабулака. А здесь, внизу водопада были только грохот и рыбаки. В бурлящей пене ловилась маринка, рыбка, похожая на форель. И если здесь был мой папа, то можно было часами сидеть рядом и смотреть на падающую воду - никогда не надоедало. Мы ни о чём не говорили - всё грохотало вокруг, но казалось, что мы просто далеко -далеко, на неведомом острове, этакие Робинзон и Пятница, занятые ловлей рыбы на обед или ужин. Наверное тогда я научилась распутывать леску, выбирать нужный крючок, не бояться извивающихся червяков в железной коробочке из-под монпасье, снимать рыбу с крючка, не прорвав жабры, надевать рыбу на кукан и опускать его в воду, закрепив надёжно у берега. Этот водопад был выходом воды из "озера". Позже водопад заключили в бетонную трубу, как-то всё "облагородили", как казалось устроителям, и весь шарм его пропал. К озеру вела асфальтированная дорога, чтобы отдыхающие могли гулять в любую погоду. Подходя к озеру, воды не было видно . И поэтому, когда изнывая от жары, вода голубой чашей вдруг выныривала из-под ног - это было что-то! Озеро находилось в ложбине и надо было спуститься к нему. По левую сторону росла огромная верба, накрывая своими ветвями деревянный сарай - там сидел лодочник. И тут же начинался дощатый настил, к которому пришвартовывались лодки. Настоящие лодки, с вёслами и скамеечками для сидения. Можно было, оставив залог, как правило это были часы, сесть в лодку и "отправиться путешествовать". Помню, что обычно это было с соседом, дядей Мишей. Он брал своих дочерей, мы садились в лодку и отчаливали. У озера был"конец" и "начало". Там, где вода втекала в озеро был"конец". Именно туда мы и плыли. Вода в той части озера была намного теплее, но цвет её уже не был голубым, он был грязного, бурого цвета. Однако купающуюся ребятню это не смущало. По форме озеро не было круглым. Это была та же "тесьпа", только наполненная водой. Мы заворачивали за поворот, иногда вплывали в небольшие бухточки, если нас что-то привлекало по берегам. Обычно вдоль берегов ничего не было. Иногда непонятно как вырастало дерево вербы, возле него сразу начинала кипеть жизнь: отдыхающие высаживались в бухточке возле деревца и устраивались там на целый день. Деревьев на озере почти не было, только на пляже росли несколько тоненьких, недавно посаженных веточек. Без полива они росли плохо. А в жару так хотелось хоть где-то найти укрытие. Иногда нас привлекало ярко -желтое пятно на фоне выгоревшей травы, такая картина была всегда, кроме короткого времени ранней весной, когда берега озера были изумрудно-зелёными. Подплыв к берегу, мы высаживались и рассматривали невысокие кустики, все покрытые желтыми цветами. Это была "дикая роза". Она благоухала ароматом, а мы старались сорвать хотя бы веточку. Редко это удавалось: все стебли были в иголочках, острых и настырных. Надо было очень осторожно согнуть веточку и постараться сломить её, иначе нежные лепестки опадали, и исколотые пальцы приносили только досаду. Но если веточка была сорвана, даже к вечеру, уже вся завядшая, она всё равно пахла. Я старалась не забыть её в лодке, а придя домой, положить в книгу, лучше учебник, лучше совсем неинтересный, например, в "физику". Как правило, это была середина учебника. И вот зимой, приближаясь к середине учебника, я всё чаще и чаще открывала страницу в середине, брала в руки высохший цветок с одним листиком и вдыхала его запах. Так было весело вдыхать его: он напоминал о лете, он говорил, что ещё чуть-чуть и лето снова наступит. "Дикая роза" была шиповником - розой колючейшей. Какое точное название!
Но иногда, подплывая к берегу и видя цветочный жёлтый островок, все разочаровывались. Это был кустик издали похожий на нашу ароматную "розу", и цветочки у него тоже были похожи. Но они не пахли. И их никто не рвал. Никто не разглядывал, никто не восхищался. А было чем: они цвели всегда, до поздней осени. Тёмно- зелёные резные листочки, веточки по 40-50 сантиметров, и улыбающиеся желтизной цветы. Очень модное теперь растение, его сажают на горках и возле водоёмов. А называется оно "лапчатка кустарниковая". Я узнала твоё имя, безымянная принцесса. Пусть и прошло 35 лет...
Однажды рядом с озером прошла дорога. При её строительстве экскаваторы добывали землю тут же, терзая поляны, покрытые тонким слоем плодородной земли. Глина, вывороченная из глуби, безжизненная, мёртвая всё лето и осень зияла раной. Но весной, оказавшись поблизости, мы, испустив возгласы удивления и радости при виде ярко оранжевого пятна, ринулись к нему. Перед нами был кусок земли, где проглядывала ещё та мёртвая глина, но ... Повсюду росли какие-то невиданные доселе нами цветы!? Это были невысокие пушистые кустики около 30 сантиметров, в сизой перистой листвой, а над кустиками поднимались на тонком стебельке яркие оранжевые цветы. Лепестков было 4, они колыхались на солнце весёлые и радостные. Цветок был хорош только живой, сорванный, он быстро терял упругость и безжизненно поникал. Эти цветы я видела только однажды, потому что на второй год на том месте росли уже новые травы. Земля постепенно залечивала раны. Но те оранжевые лепестки помнила долго. А теперь, узнав, что это были за цветы, удивляюсь: как их туда занесло? А был это калифорнийский мак. Вот почему цветы так быстро вяли, а листья были сизые. Это был родственник нашим обычным макам! Другое название цветка - эшшольция. Очень неприхотливый летник, рано весной сеется и больше не требует ничего, только сам удивляет всех своим цветением. Цветёт непрерывно, тут же разбрасывает свои семена и - жизнь продолжается. Просто врачеватель земли какой-то!
Но самым привлекательным озеро было весной, в марте. Тогда берега его напоминали какую-нибудь Голландию: все покрытое шёлковой щёточкой новой молодой травы, что топорщилась зелёным ёжиком, а между игольчатой травы - они, подснежники. Папа знал и их настоящее имя - шафран. Удивлению моему не было конца, когда я узнала, что вот эти наши подснежники где-то там, в Испании, специально выращивают на полях. Потом у распустившегося цветка срывают только жёлтый пестик. Их сушат и получают очень дорогую и ценную пряность. Её кладут в блюда из риса, чтобы придать ему золотистый цвет. Пройдут годы, я доберусь до Дон Кихота, прочту о красавицах, у которых кожа, цвета шафрана, и будет долгий разговор с папой, где я взахлёб буду рассказывать ему о прочитанном, удивляться, что такой ценный цветок, стоимость шафрана оценивалась на вес золота в буквальном смысле в средневековье, мы рвём и топчем, ничего не зная о нём. Папа слушал и тихо улыбался, улыбался тому, что видел, как происходит то, что называется "познанием мира". Видимо, его радовало, что я вижу вокруг не просто травы и цветы, но люблю их, а значит никогда не забуду. Так и случилось: каждую весну, в марте, смотря на заснеженный ещё город, я вижу - подснежники. После даже короткой зимы можно вглядываться в эти первые цветы бесконечно. Нежные зелёные травинки были обёрнуты прозрачным пергаментом-чехольчиком до середины цветка. Получался такой миниатюрный букетик, Из центра рос стебель с белым цветком. Когда тот открывал свои удивлённые глазки после зимы, цветок искрился жёлтыми пушистыми тычинками. Аромат был совсем простой, но такой нужный весной: цветы, собранные в букет, можно подносить к лицу бесконечно, они источали аромат свежести, зелёной травы и всё. Больше ничем они не пахли. Но так дороги были эти первые цветы каждую весну. И если на озеро наведывались толпы ребятишек и рвали букетами эти первые цветы, то у бабушки мне довелось увидеть цветущие волны подснежников. Почему волны? Тесьпа, как и берега нашего озера, имела холмистую поверхность. Помню, что был солнечный тёплый день, но ноги разъезжались от непросохшей ещё глины на ещё совсем коротенькой траве. И мы не рвали подснежники, а просто стояли и смотрели, как россыпи белых глазков то уходят вниз, то поднимаются вверх. А позже мне даже снилось это во сне, когда наступал март, а весной и не пахло. Это было в Сибири, где первую зелень можно увидеть только в 20 числах мая.
Мои подснежники я увидела ранней весной в Москве, на клумбах. Конечно, в 90 годы все клумбы подзахирели, и от них оставались лишь следы, поросшие жирующими сорняками. Но позже стали появляться цветы сначала в центре, а потом и на окраинах, цветы везде: на столбах, на всех пригорках и возвышениях вдоль тротуаров, вдоль трамвайных путей...
Мои подснежники оказались крокусами. У нас они были только белые, но как чудо иногда попадался жёлтый цветок. Но это было раза два за всё время. Мои подснежники были похожи на стройных солдатиков-гвардейцев, сопровождающих весну. Крокусы же городские, имея большой цветок, не в силах удерживать его, постоянно омываемые дождями весной. А листья-иголочки, превратились в раскидистые тяжёлые для этого цветка пучки, которые не стоят ёжиком вокруг цветка, а лежат на земле, не в силах приподнять своих жирных листьев. Но весной этого не замечаешь. Крокусы приходят первыми, они радуют всех проходящих мимо клумбы: дети указывают на них пальчиками своим мамам, старушки останавливаются и подолгу смотрят на маленькие кустики, даже женщины, спешащие на работу и с работы, замедляют шаг. Как чудо воспринимаются крокусы в городе, у подъезда. Все проходят, а на лице немой вопрос: здесь? так сорвут же! Никто не сорвал ни одного цветка. Все только внимательно рассматривали, что же это там такое цветёт? И каждый раз вместе со мной радовались, что сегодня появился новый, сиреневый или жёлтый цветок. Потом крокусы сменили цветение нарциссов, потом тюльпанов... А люди каждый раз, точно впервые видя всё это, приостанавливались на минутку. Потом я поняла, почему: у многих на дачах растут эти же цветы, но они видят их так редко, выбираясь иногда на денёк за город. Но выбравшись, надо успеть и то и это, а потом назад. И цветы весной многие видят в статике. А так не бывает в природе: каждый день цветок меняется: вот показался из земли бледный проросток, вот уже листики появились, бутон, первый цветок, цветочные островки... Вот что удалось увидеть тем, кто проходил каждый день мимо цветочной клумбы у подъезда. А когда наступило лето, тень дала выжить только самым стойким, в основном, зелени без цветов. Люди разъехались по дачам, и скромная клумбочка как-то тихо отступила, стала совсем незаметной. До следующей весны...до следующих крокусов.