Наша Старка начиналась у озера. Именно там вода, приходившая из реки Ак-су, что текла в районе, приходила и к нам. Затем она разделялась на два рукава: один поступал в озеро, другой нес воду в поселок по арыку. Сначала это был неглубокий, но широкий арык, подходя же к поселку, он становился еще шире. Это дети повытоптали прибрежные берега, сделав их площадками, где загорали. Вдоль арыка сами собой выросли деревья. Там, где мы купались, росли обычно самые простые: джыда, верба и тутовник. Мальчишки постарше находили самое удобное место для купания. Это они весной, когда в арыке перекрывали воду, брались за кетмени и лопаты и чистили арык. Они выгребали не только кучи песка и ила, но и доставали ржавые банки и битые бутылки. Когда вода снова была в арыке, они же следили за тем, чтобы бутылки никто не кидал в воду и, тем более, не бил их. Но уследить было сложно, так как по вечерам, когда уже никого из детей не было на Старке, приходили взрослые мужчины-отдыхающие. Они сидели долго, шумно...
Утром старшие ребята всегда сначала проверяли место для купания. Вода еще была холодная, но самые старшие ( Коля Илюшин, Сергей Лехман, Леня и Сергей Пудло) ныряли и доставали из воды битые останки бутылок. Те ребята выросли, на их смену пришли другие, которые уже не утруждали себя этим. И случилась трагедия: поранив ногу, один из братьев моего одноклассника, погиб...
Помню, что это всех потрясло в поселке... Какое горе для матери.... Обычно на Старку ходили два брата, погодки, видимо. Оба кареглазые, шустрые, очень похожие друг на друга... Я видела того, кто остался жив, через несколько лет. Он только что женился. Поразилась, как вырос тот малыш... Высокий и статный, с копной вьющихся волос... Разговорились... И я почувствовала, что тот, кого он потерял, всегда рядом. Этот живет и постоянно думает о брате, старается жить за себя и за того, кто отдал ему часть своей жизни. Нет, это не из-за вины, конечно. Просто настолько близки были братья, что это единство помогает до сих пор жить одному из них и чувствовать ценность ЖИЗНИ. Меня это потрясло, так как я почувствовала такую глубину переживания в этом человеке, что мурашки побежали по телу. Горе не сделало его озлобленным, оно сделало его взрослым. Взрослый - это тот, кто способен ценить то, что ему дал Создатель. Знал бы он ( мой собеседник), сколько раз, в самые трудные минуты своей жизни я вспоминала его и его рассказ о брате. Это давало силы, чтобы идти дальше по Жизни. Низкий тебе поклон, мой утешитель...
Никогда с тех пор я не становлюсь на дно ногами, если купаюсь в незнакомых местах, стараюсь подплыть к самому берегу и только потом встать на ноги...
В пору моего детства было много игр на воде. Обычно ныряли. Ныряли с места, с берега, с дерева, растущего рядом. Я - никогда. И не потому, что боялась, просто длинные косы обычно мочить не разрешалось... Вот и не научилась в свое время. Смотреть же на прыжки с дерева было жутковато. Дерево у воды было приспособлено к прыжкам с разной высоты: ветки -обломаны, и на месте их прибиты досточки. Встав на них, можно было прыгнуть или нырнуть в воду.
Те, кто были поменьше, плавали в отдалении, где было помельче. Но взрослые ребята как-то приглядывали за нами: вовремя оттаскивали с глубины или выбрасывали на берег тех, у кого губы уже посинели, а сам он все никак не мог выйти на берег...
Наплескавшись и накричавшись, вылезали на берег, ложились, кто на траву, которая от наших ног росла невысокая, но плотная и была похожа на хороший английский газон: ног не пачкала, не вытаптывалась, да и стрижки не требовала. Мелюзга бежала к дороге. Там в знойные часы было особенно приятно лечь в пыль... Да, в пыль. Белую, мягкую, горячую... Пух пыли ласкал кожу, мгновенно согревая ее. Пока грелись, лежа в этой пыльевой ванне, начинали новую игру "В колечко". Из травинки делалось колечко, оно закапывалось в горку пыли. Затем каждый брал палочку и ей пытался наугад достать колечко. Кому-то удавалось уже вытащить кольцо на поверхность, зато другому - продеть в него свою палочку и покрутить перед носом остальных... Победа! Это была победа!
Вода, не взболомученная детскими руками и ногами, успокаивалась. У глинистых берегов, на поверхности воды, появлялись пиявки: плоские, извивающиеся, зеленоватые существа, похожие на небольших змеек. Ужас мой при их виде был настолько осязаем, что тело покрывалось долго несходящими пупырышками. Тишина под вечер заставляла показаться и настоящих водяных черных тоненьких змей, которые зигзагами, очень быстро разрезали гладь воды. В них кидали комьями высохшей грязи, и они быстро скрывались под нависшим над берегом деревом или у росших неподалеку жестких кочек с травой, напоминающую осоку.
Воздух и пыль быстро согревали. И скоро все бежали к воде. Купание обычно начиналось часов с 12. Вода же нагревалась к 4. Старшие могли искупаться по дороге, выполняя домашние поручения: идя перевязать коров в тень или напоить животных, пасущихся на привязи.... да мало ли поручений у сельской ребятни!
Основной наплыв был часа в 3. К пяти все стихало: постепенно расходились по домам. У всех были обязанности. Накупавшись перед возвращением домой, мы выходили на берег и шли по аллейке целой гурьбой. Ноги приятно касались отполированной тропинки. Справа и слева росли тутовые деревья. Кряжистые, с круглой кроной, зеленокудрые красавцы! В зной и под вечер - всегда создающие уютный коридор, по которому мы шли до дома.
И совсем взрослой я узнала, что Старка - это название озера, которое было когда-то на месте, где мы купались: Старое озеро - Старка. Его помнили взрослые, я же застала непонятное и загадочное - Старка...
Старка заканчивалась водопадом. Настоящим. С огромной высоты вода падала куда-то вниз, а грохот воды заглушал крики детей. Постепенно наша Старка мелела, а может, это мы просто росли, но наступил момент, когда уже никого не пугал водопад, его как-то улучшили наши мальчишки, расчистили и углубили место, куда водопад падал. И вот не стало никакой тайны, местные ныряли и прыгали в кипящую воду водопада. Я так и не попробовала прыгнуть туда...
Очень быстро водопад исчез: однажды обвалился высокий берег. Вода с тех пор уже не могла низвергаться с высоты: пропали разноцветные брызги, визг и крики купающихся... Место это постепенно заросло, и купаться здесь перестали...
Параллельно арыку, где купались мы, шел второй, где не купался никто. Он был совсем дикий, весь заросший камышом, дикой ежевикой, какими-то неведомыми цветами. Как я мечтала о этих цветах... Среди выжженной холмистой местности, как представлялось глазам летом, эти цветы были такими манящими... Они росли почти из воды, их высокие стебли были около полутора метров, но их скрывала глубина арыка. А видны были мощные, ярко-малиновые султаны цветов. Росло это растение куртинами, так что когда начиналось цветение, издали было видно яркое пятно горящих цветов. Как я не пыталась сама достать их - мне никогда не удавалось. Невозможно было даже подойти к ним, если же удавалось - то невозможно было спуститься, мешала вода. Плавать я могла, но глубины этого арыка не знала, да и заросли его не могли заставить меня спуститься туда. Стебель моей пурпурной красавицы был прямым, а конец соцветия-метелки немного поникал, точно от жары. В летний полдень так приятно было смотреть на бегущую воду в арыке, цветущие султаны этого розового чуда, что о времени совсем не думалось... Стрекозы тоже очень ценили эту красавицу: они кружились над ней, садились на сизые небольшие листья и цветущие султаны. Стрекозы тоже были разные: попроще и поважнее. Попроще - серые, почти прозрачные, поважнее - темно-голубые, переливающиеся на солнце, крупные. Когда такая стрекоза подлетала к цветку, слышен был шорох ее крыльев.
Сорвать мою незнакомку было сложно, но кому-то это удавалось. Однако она тут же поникала, листья ее и нежные цветы не могли вынести зноя. Когда все уходили, иногда на берегу можно было увидеть несколько стеблей, с уже навсегда подвядшими соцветиями...
Как зовут то растение, я узнала поздно, но узнала. Дербенник иволистный, так звучит его научное название. Растет по берегам рек и прочее... Но вот еще что: оказывается, его народное название - "Плакун-трава". На шершавых листочках оседает конденсат знойного воздуха в виде капель воды, и растение время от времени роняет воду с листьев - плачет. Такого я не замечала, но растение увидела (и признала) во Владимирской области. Оно росло в дорожной канаве, залитой водой. Обязательно расспрошу местных жителей о названии этой травы теперь! Ирина Яковлевна, Нина Яковлевна и Клавдия Ивановна, ставшие соседями для моей мамы, переехавшей из Казахстана, с охотой и радостью рассказывают обо всем, что меня интересует. Цветок из моего детства.. Он так многое смог соединить : прошлое и настоящее.
Комментариев нет:
Отправить комментарий